Каменев (Розенфельд) Лев Борисович (1883-1936), политический деятель. С 1903 г. большевик. В октябре 1917 г. вместе с Г.Е. Зиновьевым выступал против планов вооружённого восстания. Член Политбюро ЦК в октябре 1917 г. и в 1919-1925 гг. В ноябре 1917 г. председатель ВЦИК. В 1918-1926 гг. председатель Моссовета. В апреле 1922 г. предложил назначить И.В. Сталина генеральным секретарём ЦК РКП(б). Вместе со Сталиным и Г.Е. Зиновьевым вёл борьбу против Л.Д. Троцкого. В 1923-1926 гг. заместитель председателя Совнаркома СССР; в 1924-1926 гг. председатель Совета труда и обороны. В 1923-1926 гг. директор Института Ленина. В 1925-1927 гг. участник «новой» (ленинградской) оппозиции. В 1935 г. осуждён по делу «Московского центра» на 15 лет, затем по “Кремлёвскому делу” на 10 лет; в 1936 г. расстрелян.

Каменев Лев Борисович (настоящая фамилия Розенфельд) (1883, Москва - 1936, там же), политический деятель. В 1901 г. окончил гимназию в Тифлисе, в 1901-1902 гг. учился на юридическом факультете Московского университета, где вступил в социал-демократический кружок. С 1903 г. большевик. Участник Революции 1905-1907 гг. Неоднократно подвергался арестам и ссылкам. После Февральской революции в Петрограде. С апреля 1917 г. член ЦК РСДРП(б); член Исполкома Петросовета и ВЦИК, один из редакторов газеты «Правда». Осенью 1917 г. выступал против подготовки большевиками вооруженного восстания в Петрограде. После перехода власти к Советам в течение 2 недель был председателем ВЦИК. В 1918-1926 гг. председатель Моссовета. С 1919 г. член Политбюро ЦК РКП(б). С 1922 г. заместитель председателя СНК. В 1922 Каменев предложил назначить И.В. Сталина генеральным секретарём ЦК. Вместе с ним и Г.Е. Зиновьевым выступал против Л.Д. Троцкого. В 1924-1926 гг. председатель СТО. В 1925 г. Каменев и Зиновьев возглавили так называемую «Новую оппозицию». После её поражения Каменев был выведен из состава Политбюро и смещён с постов председателя СТО, заместителя председателя СНК СССР, председателя Моссовета. В 1926-1927 гг. нарком торговли СССР, полпред в Италии. Исключён из партии и выслан в Восточную Сибирь. В 1928 г., после публичного покаяния, восстановлен в партии, но в 1932 г. вновь исключён. После повторного покаяния в 1933 г. восстановлен в партии, возглавил издательство «Academia». В конце 1934 г. арестован, в 1935 г. приговорён сначала к 5, а затем к 10 годам тюрьмы. В 1936 г. на судебном процессе по делу так называемого «объединённого троцкистско-зиновьевского центра» приговорён к высшей мере наказания и расстрелян.

Каменев Лев Борисович (настоящая фамилия Розенфельд) (6 июля 1883, Москва, – 25 августа 1936, там же). Из семьи железнодорожного машиниста, ставшего инженером. В 1901 г. окончил гимназию в Тифлисе, поступил на юридический факультет Московского университета. Вступил в студенческий социал-демократический кружок. За участие в студенческой демонстрации 13 марта 1902 г. арестован, в апреле выслан в Тифлис. Осенью уехал в Париж, где примкнул к искровцам, познакомился с В.И. Лениным. С сентября 1903 г. вёл революционную работу в Тифлисе, затем в Москве. В июле 1904 г. выслан в Тифлис, где введён в Кавказский союзный комитет РСДРП, от которого был делегирован на 3-й съезд РСДРП (1905 г.). С осени 1905 г. вёл революционную работу в Петербурге, сотрудничал в большевистских изданиях. Делегат 5-го съезда РСДРП (1907 г.) от Московской организации. В апреле 1908 г. арестован в Петербурге; после освобождения в июле уехал в Женеву, где вошёл в редакцию газеты «Пролетарий». Был делегатом Копенгагенского (1910 г.) и Базельского (1912 г.) международных социалистических конгрессов. Летом 1911 г. читал лекции в Партийной школе в Лонжюмо (под Парижем). Издал в 1911 в Париже книгу «Две партии» с предисловием Ленина (направлена против меньшевиков-ликвидаторов). В 1913 г. приехал в Краков к Ленину и Г.Е. Зиновьеву, откуда направлен в начале 1914 г. в Петербург для руководства газетой «Правда» и деятельностью большевистской фракции 4-й Государственной Думы. 4 ноября 1914 г. арестован на совещании в Озерках членов большевистской фракции Думы и партийных работников. На судебном процессе в феврале 1915 г. прокурором представлен как главный обвиняемый; в отличие от своих товарищей – членов большевистской фракции заявил о своём несогласии с ленинским лозунгом о поражении своего правительства в империалистической войне. Приговорён к ссылке в Восточную Сибирь.

После Февральской революции 1917 г. вместе с М.К. Мурановым и И.В. Сталиным 12 марта г. прибыл в Петроград. В тот же день Русское бюро ЦК РСДРП потребовало от Каменева объяснений о его поведении на суде в 1915 г. и решило до тех пор его статьи в «Правде» печатать без подписи; Каменев ответил, что «ввиду политико-партийных соображений» он не может дать объяснений «впредь до переговоров с Лениным» [«Протоколы и резолюции Бюро ЦК РСДРП(б) (март 1917 г.)», «Вопросы истории КПСС», 1962, №3, с. 143, 146]. 13 марта Бюро ЦК, учитывая существовавшее за границей мнение, что Каменеву нельзя поручать ответственные посты, с чем была согласна и Московская организация, подтвердило своё прежнее решение и постановило вопрос о Каменеве вынести на предстоящую партийную конференцию (там же, с. 146). 14 марта в «Правде» опубликована статья Каменева (без подписи) «Временное правительство и революционная социал-демократия», в которой дан анализ ситуации в стране, когда «формально власть перешла в руки не представителей революционного пролетариата и крестьянства, совершивших революцию, а в руки людей, выдвинутых либеральным движением класса собственников». Выражая уверенность, что «революция будет развиваться и укрепляться», что она будет идти к диктатуре пролетариата и крестьянства», Каменев в то же время указывал на то, что Временное правительство «склонно было бы задерживать развитие революции». Оно, «упираясь и против воли», вынуждено под давлением революционного народа «идти всё вперёд». Поэтому революционным социал-демократам «нет надобности даже и говорить о том, что поскольку Временное правительство действительно борется с остатками старого режима, постольку ему обеспечена решительная поддержка революционного пролетариата». На необходимо столь же решительно «критиковать и разоблачать каждую непоследовательность» правительства, контролируя его действия. 14 марта Муранов, взявший на себя общее руководство «Правдой», ввёл Каменева в число ее постоянных сотрудников, о чём было сообщено в газете 15 марта одновременно с опубликованной статьёй Каменева «Без тайной дипломатии». Констатировав, что «Германская армия не последовала примеру армии русской и ещё повинуется своему императору», Каменев делал вывод, что в таких условиях русские солдаты не могут сложить оружие и разойтись по домам», поэтому требование «долой войну» является сейчас бессодержательным и его следует заменить лозунгом: «Давление на Временное правительство с целью заставить его открыто, ...немедленно выступить с попыткой склонить все воюющие страны к немедленному открытию переговоров о способах прекращения мировой войны». Не согласившись с таким выводом, на заседании Бюро ЦК 16 марта А.Г. Шляпников предложил подтвердить прежнее решение о Каменеве, то есть вывести его из числа сотрудников «Правды», но снова было решено отложить вопрос до ближайшей партийной конференции. Статьи Каменева продолжали печататься в «Правде», но без его подписи. 22 марта Бюро ЦК согласилось с точкой зрения Каменева об отношении к Временному правительству, а также по вопросу о войне.

30 марта Каменев (ставший членом исполкома Петроградского Совета РСД) выступил на Всероссийском совещании Советов РСД (29 марта-3 апреля) с предложением потребовать от Временного правительства сформулировать волю революционной России к миру: «Вы должны сказать: «Мы не только зовём всех угнетённых к восстанию против империалистических классов, но мы от имени русского революционного народа говорим: ни одной лишней капли крови за интересы своей или чужой буржуазии»« («Правда», 1917, 5 апреля). Но предложенная Каменевым от имени большевиков и поддержанная группой эсеров-интернационалистов резолюция собрала лишь 57 голосов против 325 голосов, поданных за резолюцию И.Г. Церетели о продолжении войны. 2 апреля на Всероссийском совещании Каменев, выступая, рекомендовал поддерживавшим Временное правительство быть до конца последовательными и прислушаться к рекомендации Г.В. Плеханова войти в само правительство; революционная демократия, если она хочет и дальше развивать революцию, должна стоять на иной позиции: «...абсолютное недоверие правительству, вышедшему не из среды самой революционной демократии. Мою точку зрения... либерально настроенные обыватели склонны рассматривать как призыв к свержению Временного правительства. Но это не так. Речь идёт в данную минуту о призыве к установлению строжайшего контроля Советом РСД над легальным защитником нелегального подпора контрреволюции – Временным правительством – в предвидении того момента, когда развитие революции стихийным ходом столкнёт различные классы русского общества и когда будет необходимо отбивать атаки Гучковых» («Революция 1917», т. 1, с. 155).

3 апреля вернувшийся в Петроград Ленин подверг критике определявшуюся главным образом Каменевым линию большевиков. Каменев в статье «Наши разногласия» («Правда», 1917. 8 апреля; впервые за его подписью) назвал «неприемлемой» схему Ленина, «поскольку она исходит из признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитана на немедленное перерождение этой революции в революцию социалистическую»; Каменев высказал надежду в широкой дискуссии «отстоять свою точку зрения, как единственно возможную для революционной социал-демократии, поскольку она хочет и должна до конца остаться партией революционных масс пролетариата, а не превратиться в группу пропагандистов-коммунистов». В статье «О тезисах Ленина» («Правда», 1917, 12 апреля) Каменев писал, что для того, чтобы строить марксистскую политику, мало той истины, что «вне социализма нет спасения человечеству», необходим ещё учёт исторической обстановки, надо взвесить соотношение классовых сил в данный момент, в данной стране. «Этого нет ни в тезисах Ленина, ни в его статьях», а потому «в них нет ответа ни на один вопрос политической жизни России сегодняшнего дня». 14 апреля выступил на Петроградской общегородской конференции большевиков (14-22 апреля) против ленинской резолюции по текущему моменту, так как в ней «не видно ни одного практического указания для разрешения практических вопросов»; особенно это касается отношения к двоевластию: «Между Временным правительством и Советом РД существует договор. Если мы рекомендуем порвать этот договор, надо это сказать... Если договор порвать вы рекомендуете завтра, то надо сказать, что надо делать сегодня... Поскольку вы не призываете к свержению Временного правительства сейчас, призывайте... к контролю над ним» [«Седьмая (Апрельская) Всероссийская конференция РСДРП(б). Протоколы», М., 1958, с. 35]. Поправки Каменева были отвергнуты. 24 апреля Каменев выступил с содокладом о текущем моменте («Война и Временное правительство») на 7-й Всероссийской конференции РСДРП(б) (24-29 апреля). Касаясь принятой накануне резолюции ЦК, в которой требование части демонстрантов немедленно свергнуть Временное правительство названо авантюристическим, Каменев заметил, что сие «является сильным преувеличением» и произошло только потому, что ранее не приняли во внимание его предупреждение о том, что такой лозунг может сыграть дезорганизующую роль. В результате «мы принуждены были сразу рвануть назад, мы упустили время предупредить массы... и поставили себя под обстрел мелкой буржуазии» (там же, с. 79). Каменев заявил: «Я не понимаю, как можно все три таких важных вопроса, как вопрос о Временном правительстве, о войне, о международной обстановке рабочего движения, включить в один доклад [который сделал Ленин.– Редактор], скомкать, сбить в один комок, поставив таким образом всех присутствующих в трудное положение и сделав невозможным ответы на все эти вопросы...» (там же, с. 79-80). Каменев считал неверным ленинский вывод, что буржуазно-демократическая революция в России закончилась, что буржуазная демократия исчерпала все свои возможности. Русская революция, говорил Каменев, отличается от классической буржуазной революции – она совершается во время войны и гегемоном в ней выступает пролетариат. «Но было бы величайшим заблуждением выводить из этого преждевременное заключение, что эта революция не буржуазно-демократическая, что она приближается к социалистической. Мы говорим о Советах РСД как об организующих центрах наших сил и центрах власти...», но одно название их «показывает, что они представляют собой блок мелкобуржуазных и пролетарских сил, перед которыми стоят ещё незаконченные буржуазно-демократические задачи» (там же, с. 80). Отвечая Ленину, выступившему против предлагавшегося Каменевым и некоторыми другими москвичами контроля над правительством, Каменев заявил: «Конечно, контроль без власти есть пустая игрушка. Но действительно ли Совет РСД безвластен? Может быть товарищ Ленин признает, что Совет есть сила и что контроль его есть контроль власти» (там же, с. 83). А если это так, «то такой контроль, над которым издевался товарищ Ленин, во всяком случае, принимает определенный политический смысл?. Если мы понимаем контроль как этап к переходу власти... то это... действительно ведёт нас вперёд» (там же, с. 84). Свою заключительную речь Каменев закончил словами: «Путь пролетарской революции один; но если мне предлагают сделать этот путь... на аэроплане, то я откажусь, потому что в таком случае я приеду один, а я хочу придти к ней с массами?» (там же, с. 110). При выборах ЦК партии некоторые делегаты, раздражённые упрямством Каменева в отстаивании своих взглядов, потребовали отвести его кандидатуру; этому воспрепятствовал Ленин: «Присутствие товарища Каменева очень важно, так как дискуссии, которые веду с ним, очень ценны. Убедив его, ...этим самым преодолеваешь те трудности, которые возникают в массах» (там же, с. 322). Каменев был избран членом ЦК РСДРП(б).

На 1-м Всероссийском съезде Советов РСД (3-24 июня) был членом Президиума съезда. Выступая 6 июня и отвечая на упрёки в том, что большевики сочувствуют сепаратному миру и разрыву договоров с союзниками, заявил: «Для нас, как для классовой партии, есть нечто выше всяких договоров – это интересы мировой пролетарской революции, и если эти интересы потребуют от нас разрыва договоров, мы... скажем: договоры должны быть разорваны...»; «Мы не имеем перед собой перспективы ни полюбовного соглашения с западноевропейским империализмом, ни полюбовного соглашения с германским генеральным штабом». В поле зрения большевиков, говорил Каменев, только одна мировая пролетарская революция, ибо русская революция погибнет без её поддержки. Вот почему «мы все свои действия рассчитываем только с точки зрения того, насколько то или иное движение в России способно разбудить эту дремлющую силу пролетарской революции в Западной Европе» («1-й съезд Советов», т. 1, с. 165). Был избран членом ВЦИК и его Президиума.

3 июля Каменев и Зиновьев, узнав на объединённом заседании бюро ВЦИК Советов РСД и бюро Исполкома Всероссийского Совета КД о начале выступления путиловцев и солдат 1-го пулемётного полка с требованием «Вся власть Советам!», заверили участников заседания, что большевики против этого выступления, и Каменев обещал принять меры, чтобы не допустить его. Каменев, Зиновьев и Л.Д. Троцкий обзванивали организации большевиков и «межрайонцев», убеждая не выступать. Но остановить движение не удалось. Вечером 3 июля на заседании Рабочей секции Петроградского Совета РСД Каменев говорил: «Раз масса выступила на улицу, нам остаётся только придать этому выступлению мирный характер» («Революция 1917», т. 3, с. 136). Ночью на совещании большевиков и «межрайонцев» Каменев подтвердил эту позицию. Каменев написал директиву для партийных ораторов призывать каждую прибывающую к Таврическому дворцу колонну манифестантов направлять своих делегатов с требованиями о взятии власти Советами на заседание ВЦИК, затем возвращаться в казармы и на предприятия. Утром 4 июля эту директиву подтвердила комиссия Рабочей секции Петросовета. Весь день 4 июля Каменев провёл в Таврическом дворце на заседании ВЦИК. После принятия решения разоружить матросов и вернуть их в Кронштадт Каменев совместно с Зиновьевым и Троцким уговаривал руководителей моряков выполнить это решение. 5 и 6 июля Каменев и Зиновьев вели переговоры с членом Президиума ВЦИК меньшевиком М.И. Либером о возобновлении выхода разгромленной юнкерами «Правды» и ограждении большевиков от нападений, продолжали убеждать солдат и матросов вернуться в казармы, покинуть Петропавловскую крепость. 7 июля опубликовано постановление Временного правительства об аресте и предании суду Ленина, Зиновьева и Каменева. В письме председателю ВЦИК Н.С. Чхеидзе Каменев отверг предъявляемые большевикам обвинения в организации вооруженного выступления, в связях с агентами германского правительства, обратил внимание, что «эти оба обвинения, искусно комбинируемые в замысловатый клубок всей прессой, создают для нашей партии трагическую невозможность работы»; сам же он лично «готов всегда предстать перед судом, дать объяснения любой правомочной следственной комиссии или подвергнуться аресту» («Вопросы истории КПСС», 1990. № 5, с. 46). 9 июля Каменев добровольно отдал себя в руки властей и был водворён в тюрьму «Кресты». На 6-м съезде РСДРП(б) (26 июля – 3 августа) был заочно избран членом ЦК. Выдвинут кандидатом в члены Учредительного Собрания. 4 августа освобождён – за отсутствием оснований для обвинения. Вечером этого дня, выступая на заседании ВЦИК, упрекал его членов – меньшевиков и эсеров, что они «Умывают руки, отстраняются, когда организованные рабочие и солдаты чистосердечно предлагают им взять власть в свои руки» («Революция 1917», т. 4, с. 14).

10 августа ряд газет опубликовал сообщения, что бывший жандармский полковник Балабин признался на допросе о причастности Каменева к сотрудничеству с охранкой. По настоянию Каменева Президиум ВЦИК создал комиссию для расследования, а сам он написал заявление: «Всякое сообщение о моём отношении к политической полиции...– ложь и клевета». Но, «чтобы обеспечить работу комиссии и предохранить политические учреждения, в которых я работаю, от клеветнических выпадов, я устраняюсь от всякой общественной деятельности до окончания работ комиссии» (там же, с. 309-10). 30 августа комиссия реабилитировала Каменева.

31 августа Каменев выступил на совместном заседании ВЦИК, Исполкома Всероссийского Совета КД и Петроградского Совета РСД: «Мы не можем быть спокойны, пока власть находится в руках тех людей, политическая слепота которых не позволила им увидеть контрреволюции кадетов, и пока остаётся возможность корниловщины. Но и ЦИК несёт ответственность за заговор, ибо он оказался неспособным направить всю силу власти против контрреволюции» («Рабочий», 1917, 1 сентября); «Отвергая коалицию с кадетами, вы хотите бросить нас на ещё более опасный курс коалиции с безответственными группами, но вы забыли о коалиции, собранной и укреплённой грозными событиями минувших дней, – о коалиции с революционным пролетариатом, крестьянством и революционной армией» («Революция 1917», т. 4, с. 140). Если мы хотим спасти Россию, – предупреждал Каменев на заседании Петросовета 11 сентября, – мы должны сказать, что власть должна находиться в наших собственных руках – Советов солдатских, рабочих и крестьянских депутатов.. Если вы этого не поймёте, если вы оставите хоть одну лазейку для буржуазии и дадите ей прикоснуться к власти, – снова будет кризис власти» (там же, с. 199). На открытии Демократического совещания 14 сентября заявил: «Совещание должно решить, какую из реформ нужно ввести в России: реформу ли, передающую власть в руки трудящихся, или те реформы, которые возродят всевластие буржуазии» (там же, с. 212). С начале сентября вместе с Зиновьевым практически возглавлял большинство в ЦК РСДРП(б), игнорировавшее настояния Ленина на переход к непосредственной подготовке вооруженного восстания. На заседании ЦК РСДРП(б) 15 сентября были зачитаны письма Ленина «Большевики должны взять власть» и «Марксизм и восстание». Каменев предложил отвергнуть заключённые в них предложения по подготовке и проведению вооруженного восстания и объявить «совершенно недопустимыми какие-либо выступления на улицу». После дискуссии постановили поручить членам ЦК, ведущим работу в Военной организации и в ПК РСДРП(б), предпринять меры, чтобы не возникло каких-либо выступлений в казармах и на заводах [см.: «Протоколы ЦК РСДРП(б)», с. 55]. 21 сентября ЦК партии отклонил предложение Каменева участвовать в Предпарламенте, но большевистская фракция Демократического совещания его одобрила. 22 сентября Каменев и Троцкий были избраны в Президиум Предпарламента. На заседании Петроградского Совета РСД 25 сентября Каменев заявил: «Рядом с вами... создан орган, который будет пытаться умалить ваше влияние. Ещё недавно министры должны были приходить сюда, а теперь они создали себе парламент вдали от нас. В этом органе... министры будут встречены более громкими аплодисментами, чем у нас». И призывал: «Соберите же Съезд Советов и там создайте власть, которой и рабочие, и солдаты, и крестьяне будут верить» («Революция 1917», т. 4, с. 272). 5 октября ЦК РСДРП(б) принял решение уйти большевикам из Предпарламента, Каменев голосовал «против». На заседании ЦК РСДРП(б) 10 октября Каменев и Зиновьев голосовали против решения о вооруженном восстании. Свою позицию они изложили в письме «К текущему моменту», направленном ими Петроградскому комитету, Московскому комитету, Московскому областному, Финляндскому областному комитетам партии, большевистской фракции ВЦИК, Петроградскому исполкому Советов РСД, большевистской фракции съезда Советов Северной области. Признавая, что партия ведёт за собой «большинство рабочих и значительную часть солдат» (но вовсе не большинство основной массы населения), они высказывали надежду, что «при правильной тактике мы можем получить треть, а то и больше мест в Учредительном Собрании». Обострение нужды, голода, крестьянского движения будет всё больше давить на мелкобуржуазные партии «и заставлять их искать союза с пролетарской партией против помещиков и капиталистов, представленных партией кадетов». В результате «наши противники вынуждены будут уступать нам на каждом шагу, либо мы составим вместе с левыми эсерами, беспартийными крестьянами и прочими правящий блок, который в основном должен будет проводить нашу программу». Но большевики могут подорвать свои успехи, если возьмут сейчас на себя инициативу выступления и тем поставят пролетариат под удар сплотившейся контрреволюции, поддержанной мелкобуржуазной демократией. «Против этой губительной политики мы подымаем голос предостережения» [«Протоколы ЦК РСДРП(б)», с. 87-92]. 15 октября письмо было зачитано на заседании ПК, 16 октября – на расширенном заседании ЦК РСДРП(б). Каменев и Зиновьев вновь выступили против восстания. «Недельные результаты говорят за то, что данных за восстание теперь нет...– утверждал Каменев. – Вся масса, которая теперь не с нами, находится на их стороне. Мы их усилили за наш счёт». Не создан и военно-технический аппарат. «Мы недостаточно сильны, чтобы с уверенностью в победе идти на восстание, но мы достаточно сильны, чтобы не допустить крайних проявлений реакции. Здесь борются две тактики: тактика заговора и тактика веры в русскую революцию» (там же, с. 99 – 100). 18 октября в газете «Новая Жизнь» опубликовал статью «Ю. Каменев о «выступлении»«. С одной стороны, Каменев объявил, что ему «неизвестны какие-либо решения нашей партии, заключающие в себе назначение на тот или иной срок какого-либо выступления», и что «подобных решений партии не существует». С другой стороны, он дал понять, что внутри большевистского руководства нет единства по этому вопросу: «Не только я и товарищ Зиновьев, но и ряд товарищей – практиков находят, что взять на себя инициативу вооруженного восстания в настоящий момент, при данном соотношении общественных сил, независимо и за несколько дней до съезда Советов было бы недопустимым, гибельным для дела революции и пролетариата шагом» (там же, с. 115-16). Ленин расценил это выступление как разглашение фактически секретного решения ЦК и потребовал исключить Каменева и Зиновьева из партии. 20 октября на заседании ЦК РСДРП(б) решено ограничиться принятием отставки Каменева и вменить ему и Зиновьеву в обязанность не выступать ни с какими заявлениями против намеченной линии партии.

С началом восстания, 24 октября, на заседании ЦК партии Каменев предложил, «чтобы сегодня без особого постановления ЦК ни один член ЦК не мог уйти из Смольного», затем докладывал о действиях Петроградского ВРК; по его инициативе ему было поручено войти в переговоры с левыми эсерами о совместных действиях [см.: «Протоколы ЦК РСДРП(б)», с. 119-20]. 25 октября на 2-м Всероссийском съезде Советов РСД избран членом Президиума и председателем съезда. 27 октября избран председателем ВЦИК. 29 октября в отсутствие Ленина на заседании ЦК РСДРП(б) признано возможным расширить базу Советского правительства и изменить его состав; для переговоров об этом с другими социалистическими партиями при Викжеле делегированы Г.Я. Сокольников и Каменев. На переговорах от имени ВЦИК Каменев заявил: «Соглашение возможно и необходимо» на следующих условиях: 1) платформа 2-го съезда Советов, 2) ответственность перед ВЦИК Советов, 3) соглашение в пределах всех партий, входящих в коалицию Советов, то есть от большевиков до народных социалистов включительно. «Для ВЦИК на первом месте стоит программа правительства и его ответственность, а отнюдь не личный его состав» («Революция 1917», т. 6, с. 22). Каменев не стал настаивать на кандидатуре Ленина, когда эсеры выдвинули на пост премьер-министра В.М. Чернова. В вопросе об органе, перед которым должно было быть ответственно правительство, он согласился на превращение ВЦИК в некий «Временный Народный Совет» путём пополнения его не только представителями от Исполкома Всероссийского Совета КД и от профсоюзов, но и от петроградской и московской Городских дум. За это подвергся критике Лениным на заседании ЦК партии 1 ноября [см.: «Протоколы ЦК РСДРП(б)», с. 126-27].Большевистская фракция ВЦИК под руководством Каменева решила переговоры продолжать, несколько ужесточив свои требования: 1/2 портфелей – большевикам, Ленин и Троцкий – обязательно. Ленин расценил это как нарушение партийной дисциплины и в написанной им резолюции ЦК от 2 ноября предложил оппозиции отстраниться от практической работы, в «которую они не верят» (там же, с. 131). 4 ноября Каменев и другие 5 членов ЦК подали заявление о выходе из ЦК в знак несогласия с линией его руководства, которую определили как решимость «не допустить образования правительства советских партий и отстаивать чисто большевистское правительство во что бы то ни стало и каких бы жертв рабочим и солдатам это ни стоило» (там же, с. 135). Ленин объявил их поступок «дезертирством» и предложил решительно осудить его (ПСС, т. 35, с. 74). 8 ноября ЦК РСДРП(б) постановил: отстранить Каменева от поста председателя ВЦИК.

Член Учредительного Собрания (от Витебского округа). В составе делегации ВЦИК участвовал в переговорах с германскими властями в Брест-Литовске. 29 ноября подал вместе с другими заявление об обратном вхождении в ЦК партии, в чём им было отказано. В январе 1918 во главе советской делегации выехал за границу; в Лондоне дал интервью для газеты «Манчестер Гардиан» в качестве нового посла России во Франции, но французское правительство отказалось признать его полномочия. При возвращении в Советскую Россию был арестован 24 марта на Аландских островах финляндскими властями. Освобождён 3 августа в обмен на арестованных в Петрограде финнов. С сентября член Президиума ВЦИК. С октября председатель Моссовета. В дискуссии о профсоюзах (конец 1920 – начало 1921 гг.) защищал платформу Ленина-Зиновьева. В апреле 1922 предложил назначить И.В. Сталина генеральным секретарем ЦК РКП(б). Вместе со Сталиным, Зиновьевым вёл борьбу с Троцким. В 1925-1927 гг. участник так называемой «новой» («ленинградской») оппозиции. С 1922 г. заместитель председателя СНК и СТО, в 1924-1926 гг. председатель СТО. В 1923-1926 гг. директор Института Ленина. В 1926 г. исключён из Политбюро, в 1927 г. выведен из ЦК, затем исключён из партии. В 1928 г. восстановлен, в 1932 г. вновь исключён, в 1933 г. восстановлен. С 1934 г. директор Института мировой литературы имени М. Горького. В 1934 г. необоснованно репрессирован. В 1935 г. по делу «Московского центра» осуждён к 5 годам тюрьмы, в июле 1935 г. по делу «Кремлёвской библиотеки и комендатуры Кремля» осуждён к 10 годам тюрьмы, в 1936 по делу «Троцкистско-зиновьевского объединённого центра» приговорён к расстрелу. Реабилитирован в 1988 г.