Керенский Александр Фёдорович (1881-1970), политический и государственный деятель, адвокат. Лидер фракции трудовиков в 4-й Государственной думе; видный масон. С марта 1917 г. эсер; во Временном правительстве: министр юстиции (март-май), военный и морской министр (май-сентябрь), с 8 июля министр-председатель, с 30 августа верховный главнокомандующий. После октября 1917 г. организатор (вместе с генералом П.Н. Красновым) антибольшевистского выступления 26-31 октября. С 1918 г. во Франции, с 1940 г. в США. Автор мемуаров, исследований по новейшей истории России.

Керенский Александр Федорович [22.4(4.5).1881, Симбирск,-11.6.1970, Нью-Йорк], русский буржуазный политический деятель, глава буржуазного Временного правительства. Из дворян. Окончил юридический факультет Петербургского университета (1904 г.): был адвокатом. Депутат 4-й Государственной думы (1912-1917 гг.) от г. Вольска (Саратовской губернии), возглавлял фракцию трудовиков. В годы первой мировой войны 1914-1918 оборонец. После Февральской революции 1917 г. заместитель председателя Петроградского совета, член Временного комитета Государственной думы. С марта 1917 г. эсер. В составах Временного правительства Керенский был министром юстиции (март-май 1917 г.), военным и морским министром (май-сентябрь), с 8(21) июля одновременно министр-председатель (премьер-министр), с 30 августа (12 сентября) верховный главнокомандующий. Инициатор Июньского наступления 1917 г. на фронте, расправы над рабочими и солдатами в Июльские дни 1917 г., преследования партии большевиков. В день Октябрьского вооружённого восстания в Петрограде 25 октября (7 ноября) Керенский бежал из столицы на фронт и возглавил мятеж Керенского-Краsystem/files/kerenskii_b.jpgснова 1917 г., 1(14) ноября, после разгрома мятежа, бежал на Дон. В 1918 г. эмигрировал во Францию, с 1940 г. жил в США. Керенский активно участвовал в антисоветской деятельности белой эмиграции, редактировал газету «Дни» (1922-1932 гг.). Автор мемуаров и книг об Октябрьской революции, написанных в антисоветском духе.

Керенский Александр Федорович (1881-1970), российский политический деятель, глава Временного правительства. Родился 22 апреля (4 мая) 1881 г. в Симбирске в дворянской семье. Отец Ф.Керенский – директор мужской гимназии и школы для девочек. В 1899-1900 гг. учился на историко-филологическом, в 1900-1904 гг. на юридическом факультете Петербургского университета; увлекся идеологией эсеров. С 1904 г. член Петербургской коллегии адвокатов, присяжный поверенный. В 1905 г. принимал участие в работе Комитета по оказанию помощи жертвам Кровавого воскресенья; публиковался в эсеровской прессе. В декабре 1905 – апреле 1906 гг. находился в заключении по подозрению в принадлежности к террористической организации эсеров. В октябре 1906 г. на суде в Ревеле добился оправдания эстонских крестьян, разграбивших имение своего помещика; приобрел известность. Выступал защитником на многих политических процессах. В 1912 г. избран депутатом 4-й Государственной Думы от Самарской губернии по списку трудовиков; в Думе возглавил их фракцию (9 человек). В том же году назначен председателем думской комиссии по расследованию обстоятельств Ленского расстрела. В 1913 г. приговорен к восьмимесячному тюремного заключению за организацию коллективного протеста столичных адвокатов против сфальсифицированного охранкой дела М.Бейлиса. Стал одним из руководителей российского масонства; в 1915-1916 гг. был секретарем Верховного Совета масонов России. В начале Первой мировой войны призывал к национальному сплочению вокруг правительства, однако по мере ухудшения внутреннего и внешнего положения Империи пришел к убеждению о неспособности самодержавия защитить страну.

Сыграл важную роль в Февральской революции. 27 февраля (12 марта) 1917 г. призвал не подчиняться царскому указу о приостановке работы Думы. В тот же день избран членом Временного Комитета Государственной Думы и ее Военной комиссии, а также заместителем председателя исполкома Петроградского Совета рабочих депутатов. 2 (15) марта стал министром юстиции Временного правительства; добился поддержки правительства Петроградским Советом. После отречения Николая II решительно выступил против занятия престола великим князем Михаилом. Был инициатором создания комиссии по расследованию деятельности царского режима (Чрезвычайная следственная комиссия).

В марте-апреле несколько раз приезжал на фронт; стремился наладить сотрудничество офицерского корпуса с солдатскими комитетами. Ратовал за республиканскую форму правления, передачу земли крестьянам, введение восьмичасового рабочего дня. В дни Апрельского кризиса Временного правительства, угрожая отставкой, выступил за смещение с поста министра иностранных дел П.Н.Милюкова, заявившего о готовности России воевать до победного конца; вместе с Г.Е.Львовым и М.И.Терещенко добился создания 5 (18) мая коалиционного правительства с умеренно-социалистическими партиями, в котором занял пост военного и морского министра. Проводил политику демократизации армии. 11 (24) мая издал приказ о правах военнослужащих (участие в любых политических, религиозных и иных ассоциациях, свобода слова и совести, войсковое самоуправление). Активно занимался подготовкой летнего наступления русских войск; сумел обеспечить широкую общественную поддержку своим военным усилиям. Провал наступления и обострение разногласий среди министров по вопросу об автономии Украины привели в начале июля к политическому кризису: 2 (15) июля из правительства вышли кадеты, 3-4 (16-17) июля в Петербурге прошли вооруженные антиправительственные демонстрации, инспирированные большевиками. 7 (20) июля министр-председатель Г.Е.Львов подал в отставку, и его место занял Керенский, сохранив пост военного и морского министра. В ситуации отступления русских войск и массового дезертирства попытался восстановить дисциплину в армии и предотвратить развал фронта; 12 (25) июля 1917 г. по предложению командующего Юго-Западным фронтом Л.Г.Корнилова издал приказ о введении на фронте смертной казни и военно-полевых судов. 19 (31) июля назначил Корнилова верховным главнокомандующим, а эсера Б.В.Савинкова, также сторонника жестких мер, - управляющим военным и морским министерством.

24 июля (6 августа) 1917 г. после длительного торга с кадетами сформировал 2-е коалиционное правительство (4 кадета, 4 эсера, 2 народных социалиста, 2 меньшевика, 1 радикал-демократ, 2 беспартийных). Главные проблемы, с которыми столкнулось правительство, - угроза вооруженного восстания большевиков в столице и давление генералитета во главе с Корниловым, требовавшего укрепления тыла (введение в тылу смертной казни, милитаризация транспорта и оборонной промышленности). В течение августа вел переговоры с Корниловым о путях реализации его программы и об объявлении Петрограда на военном положении для предотвращения большевистского мятежа. Опасаясь конфликта с левыми партиями, не решался принять корниловские предложения; чтобы укрепить свое положение, созвал в Москве 12-15 (25-28 августа) Государственное совещание представителей различных политических и общественных сил, которое лишь обострило конфронтацию правого и левого лагерей. Ввиду того, что Ставка стала центром притяжения антиправительственных сил, 26 августа (8 сентября) прервал переговоры с Корниловым, объявил его изменником и получил от кабинета министров чрезвычайные полномочия. После подавления мятежа Ставки и ареста Корнилова назначен вместо него верховным главнокомандующим.

Пытаясь найти опору у партий демократического центра (кадетов и умеренных социалистов), добился от правительства 1 (14) сентября временной передачи всей полноты власти Директории из пяти человек (А.Ф.Керенский, А.М.Никитин, М.И.Терещенко, А.И.Верховский, Д.Н.Вердеревский) и провозглашения России республикой. 25 сентября (8 октября) сформировал 3-е коалиционное правительство (4 кадета, 1 эсер, 4 меньшевика, 2 прогрессиста, 1 радикал-демократ, 5 беспартийных), оставив за собой пост верховного главнокомандующего.

За период своего правления Керенскому удалось провести ряд важных реформ. Были ликвидированы все религиозные, этнические и сословные привилегии и ограничения, установлена независимость судей, предоставлены политические и гражданские права женщинам, введен восьмичасовой рабочий день, созданы арбитражные суды для решения производственных споров; восстановлена самостоятельность православной Церкви; признана независимость Польши, предоставлена автономия Финляндии и Украины; разработан законопроект о выборах в Учредительное собрание и в органы местного самоуправления на основе принципов всеобщего равного избирательного права и пропорционального представительства. В то же время не был решен фундаментальный вопрос, стоявший перед российским обществом, - вопрос о земле; положение на фронте продолжало ухудшаться; усиливалась дезорганизация хозяйственной жизни; росли трудности со снабжением. Социальная база правительства неуклонно сужалась; оно все больше и больше теряло авторитет в армии и в обществе, даже среди либеральной интеллигенции и центристских партий.

Свергнут в результате Октябрьской революции. Вечером 25 октября (7 ноября) 1917 г. выехал из Петрограда в расположение 3-го конного корпуса генерала П.Н.Краснова, чтобы организовать поход на занятую большевиками столицу и восстановить власть Временного правительства. Однако спустя несколько дней немногочисленные казачьи отряды были остановлены. Керенский бежал на Дон, но атаман Каледин отказался от сотрудничества с ним. В конце 1917 – первой половине 1918 гг. скрывался под Новгородом, в Петрограде, в Финляндии, в Москве. Вступил в контакт с подпольным антисоветским Союзом возрождения России. В июне 1918 г. уехал во Францию. Вел переговоры со странами Антанты об их военном вмешательстве в российские дела. Был одним из организаторов Внепартийного демократического объединения (1920-1922 гг.), призванного сплотить левое крыло антибольшевистской эмиграции. Не смог стать лидером белой эмиграции, т. к. воспринимался значительной ее частью как одиозная фигура, виновник развала Российского государства. Активно выступал в эмигрантской прессе; написал мемуары и ряд исторических исследований. Автор книг «Прелюдия большевизма» (1919 г.), «Издалека» (1922 г.), «Катастрофа» (1927 г.), «Гибель свободы» (1934 г.). После поражения Франции в 1940 г. перебрался в США, где продолжил публицистическую и историко-литературную деятельность; опубликовал труд «Россия на историческом повороте» (1965 г.). Умер 11 июня 1970 г. в Нью-Йорке.

Керенский Александр Федорович (22 апреля 1881, Симбирск – 11 июня 1970, Нью-Йорк). Из семьи директора мужской гимназии и средней школы для девочек г. Симбирска и сына приходского священника. В детстве был глубоко религиозен, что отразилось и впоследствии – образ Христа стал источником юношеской веры, которая впоследствии воплотилась в идею «самопожертвования во имя народа». В 1889-1899 гг. жил с семьей в Ташкенте. В 1899 г. окончил Ташкентскую гимназию и переехал в Петербург. С 1899 по 1904 гг. обучался вначале на историко-филологическом факультете Петербургского университета, а год спустя – перевелся на юридический факультет этого же учебного заведения. В это время главным его увлечением был театр, но скоро проникся революционными настроениями. В 1902 г., по личному признанию Керенского, неожиданно для самого себя он во время студенческой сходки произнес речь с призывом «помочь народу в его борьбе», за что он был ненадолго отправлен домой, к родителям. Сблизился с членами «Союза Освобождения» – организацией либеральных земцев и интеллигенции. Сочувствовал движению народовольцев и социалистов-революционеров. По его словам, «марксизм отталкивал меня своим органически присущим лишь ему материализмом и подходом к социализму как к учению лишь одного класса – пролетариата. Согласно марксизму, классовая принадлежность полностью поглощает сущность человека. Но без человека, без личности, индивидуальной и неповторимой, без идеи о необходимости освобождения человека как этической и философской цели исторического процесса – что же тогда осталось от великой русской идеи?». По окончании университета вступил в Петербургскую коллегию адвокатов, присяжных поверенных. Во время событий 1905-1907 гг. вошел в созданный коллегией комитет по оказанию помощи жертвам «Кровавого воскресенья», работал юрисконсультом среди рабочих, давая им консультации о том, как избежать судебного преследования. Манифест Николая II от 17 октября 1905 г. воспринял как начало конституционной монархии в России. Сотрудничал в проэсеровском бюллетене «Буревестник», с декабря 1905 г. ставшем печатным органом эсеров. 21 декабря 1905 г. арестован по подозрению в принадлежности к боевым дружинам эсеров. В тюрьме решил бороться за сплочение всех демократических партий России. В апреле 1906 г. освобожден, в октябре того же года участвовал в политическом процессе в Ревеле по делу крестьян, разграбивших поместье местного барона. После успешно завершившегося процесса он приобрел широкую известность, вступил в Петербургское объединение политических адвокатов, был защитником во многих политических процессах, в том числе – в процессе большевистской фракции 4-й Государственной Думы в феврале 1915 г. В 1912 г. избран депутатом 4-й Госдумы от Самарской губернии по списку трудовиков, стал лидером их думской фракции. Возглавил комиссию Государственной думы по расследованию обстоятельств Ленского расстрела рабочих золотых приисков. Инициатор принятия 23 октября 1913 г. коллегией адвокатов Петербурга резолюции протеста «по фабрикации дела М. Бейлиса», за что был приговорен к 8 месяцам тюрьмы. С 1912 г. – один из руководителей российского политического масонства, входил в думскую масонскую ложу, в Верховный Совет масонов России, в 1915-1916 гг. – его секретарь. По его словам, они тогда ставили себе целью установить в России демократию на основе широких социальных реформ и федерального устройства государства. В Первую мировую войну выступал с социал-патриотических позиций. Один из активных деятелей Февральских событий 1917 г. На заседании Государственной думы 14 февраля 1917 г. призвал к уничтожению «средневекового режима немедленно» и потребовал к физическому устранению поддерживавших этот режим. После того, как в полночь с 26 на 27 февраля сессия Государственной думы была прервана царским указом, он в числе других левых депутатов, на Совете старейшин 27 февраля 1917 г. убеждал не подчиняться указу, но Совет старейшин отклонил это предложение. В этот же день он вошел в сформированный Советом старейшин Временный комитет Государственной думы, участвуя в его работе, в Военную комиссию Государственной думы, созданную для руководства операциями против полиции, неоднократно выступал перед восставшими солдатами, вечером в этот же день избран товарищем председателя Исполкома Петроградского Совета рабочих депутатов (ИПСРД). С этого времени он активно участвует в попытках эсеров организовать власть. 2 марта 1917 г. вошел как министр юстиции во временное правительство вопреки решению ИПСРД (от 1 марта) о неучастии в нем представителей революционной демократии. Вечером того же дня он обратился за вотумом доверия не к Исполкому, а к самому Петроградскому Совету рабочих и солдатских депутатов. 3 марта на совещании членов Временного правительства и Временного Комитета Государственной думы с великим князем Михаилом Александровичем он настоял на его отречении от престола. С помощью своих масонских связей занял доминирующее положение во Временном правительстве. Он искренне считал, что Временное правительство обладает верховной властью и исполнительный Комитет не вправе вмешиваться в его деятельность. По воспоминаниям современников, уже тогда он оторвался от демократических организаций и вращался теперь в буржуазных сферах. С марта 1917 г. он уделял много внимания встречам с представителями армии, поездкам по фронтам, где пытался наладить контакт офицерства с солдатскими комитетами, восстановить дисциплину. Призывал в то время всех к единству во имя победы. В апреле 1917 г. заявил о необходимости укрепления страны, проведения выборов в Учредительное Собрание, которое должно высказаться за демократическую республику и удержания фронта. Считал, что необходимо установить контроль и критика деятельности Советов солдатских, рабочих, крестьянских, офицерских депутатов, которые представляют народ и русскую демократию. Считал обязательным предоставление восьмичасового рабочего дня, но считал, что вопрос о земле необходимо оставить на рассмотрение Учредительного Собрания. Мотивируя это, он говорил о том, что дело превращения азиатской монархии в республику дело долгого времени. В ходе Апрельского кризиса – демонстраций протеста против продолжения Россией войны 24 апреля 1917 г. заявил, что выйдет из состава кабинета, если Милюков не уйдет с поста министра иностранных дел на пост министра просвещения. Одновременно потребовал немедленного введения в правительство представителей социалистических партий, ставя свое дальнейшее пребывание в его составе в зависимости от принятия этого требования. 5 мая 1917 г. в правительстве, куда вошли и представители эсеров и меньшевиков, получил пост военного и морского министра. 6 мая 1917 г. издал свой первый приказ по армии и флоту:

«1. Отечество в опасности и каждый должен отвратить ее по крайнему разумению и силе, невзирая на все тяготы. Никаких просьб об отставке лиц высшего комсостава, возбужденных из желания уклониться от ответственности, в эту минуту я, поэтому не допущу.

2. Самовольно покинувшие ряды армии и флотских команд (дезертиры) должны вернуться в установленный срок (15 мая);

3. Нарушившие этот приказ будут подвергнуты наказаниям по всей строгости закона».

11 мая 1917 г. Керенский издал указ по армии и флоту о правах военнослужащих, в котором говорилось, что каждый военнослужащий имеет право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профессиональной организаций, общества или союза, для каждого во внеслужебное время существует свобода слова. Все пользуются свободой совести, никто не может быть подвергнут наказанию или взысканию без суда, право назначения на должность и временного устранения от нее принадлежит исключительно начальникам, право же внутреннего самоуправления, наложения наказаний и контроля в точно определенных случаях принадлежит выборным войсковым организациям, комитетам и судам. На 1-м Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов в июне 1917 г., где его выбрали членом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК), отметил, что Украине и Финляндии надо дать автономию, но их судьба будет решена Учредительным Собранием. Был противником «углубления революции» по большевистскому пути, говоря, что это – открытый путь кровавому диктатору, реакции. Критиковал Ленина за это и за пораженческую позицию по отношению к продолжению войны. По его словам, Ленин желал выдернуть Россию из условий мирового развития, осуществление чего, по его мнению, приведет к краху. В мае-июне 1917 г. он приложил колоссальные усилия к организации наступления русской армии. Его речи по всему западу страны вызывали бурю оваций – и в окопах, и в органах власти. В результате внутреннего кризиса во Временном правительстве 8 июля 1917 г. он становится министром-председателем с сохранением прежнего поста. В приказе по армии № 28 от 8 июля 1917 г. он призывал восстановить в войсках дисциплину, не считаясь с применением силы, для недопущения развала армии, изъятия антивоенных пропагандистских элементов, которые призывали к неисполнению приказов, и расценил их действия как изменников. Инициатор введения смертной казни на фронте и «военно-революционных судов», в то же время говоря, что всякая попытка реставрации монархии будет беспощадно подавляться. В июле 1917 г. вел с кадетами напряженные переговоры, в ходе которых подавал в отставку, но вошел во 2-е коалиционное правительство. При формировании кабинета заявил, что будет подбирать его членов «индивидуально и они не будут считаться официально делегированными и ответственными перед своими партиями, как это было при первой коалиции». 1 августа 1917 г. он обменялся с королем Британской империи Георгом телеграммами о ведении войны до победного конца. На заседаниях Временного правительства просил Корнилова не раскрывать военные секреты, опасаясь их раскрытия Черновым и другими государственными деятелями. Инициатор ввода в обращение денежных знаков, названных «керенками» без набора серии и года выпуска, что во многом привело к обесценению российских денег и ухудшению экономической ситуации в стране. 3 августа 1917 г. отклонил радикальный проект Корнилова о милитаризации тыла и введении там смертной казни, говоря, что «это приемлемо, но в настоящих условиях это может спровоцировать революционное выступление». Выступая 12 августа 1917 г. на открытии московского Государственного совещания, он отверг правый и левый экстремизм – по свержению власти и призвал всех к примирению внутри страны для победы над внешним врагом. Пытался договориться с Корниловым о подготовке Петрограда на случай мятежа большевиков, но его недостаточное принятие радикальных идей Корнилова привело к их разрыву. 26 августа 1917 г. он квалифицировал действия Корнилова мятежом, министры правительства подали в отставку, и снова начался правительственный кризис. Утром 27 августа 1917 г. Керенский направил в Ставку телеграмму об отстранении Корнилова от должности главковерха, тот не подчинился и был объявлен Керенским изменником родины. С арестом Корнилова, главковерхом был назначен Керенский. Он пытался вести прежнюю «надпартийную линию». Направленную на консолидацию сил демократического центра, ядро которого составила правительственная коалиция умеренных социалистов и кадетов. 1 сентября 1917 г. Временное правительство передало власть «Совету пяти» или «Директории» во главе с Керенским, 4 сентября – распускает Временный Революционный Комитет (ВРК), образованный в дни выступления Корнилова. Он стремится заручиться поддержкой Всероссийского Демократического совещания в сентябре 1917 г., созванного по инициативе ВЦИК и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов и которое его организаторы пытались противопоставить авторитету большевизировавшихся Советов. Но большая часть делегатов высказалась против коалиции с кадетами, которую отстаивал Керенский. Он также не согласился с решением Демократического совещания, по которому до созыва Учредительного Собрания Временное правительство несет перед Предпарламентом ответственность, и добился одобрения своей позиции: 25 сентября 1917 г. было сформировано 3-е коалиционное правительство. Керенский стал в нем Председателем и Главковерхом. Он заявлял о необходимости после выборов Учредительного Собрания передать власть этому органу. В октябре того же года отстаивал точку зрения, что Временному правительству необходимо управлять страной без физического принуждения, чтобы не потерять авторитет. 13 октября 1917 г. Керенский выступил в Предпарламенте и сообщил об ожидавшемся выступлении большевиков, говоря, что сил для подавления их мятежа достаточно. За 5 дней до Октябрьской революции он был абсолютно уверен, что гарнизон Петрограда – на его стороне. В ночь с 22 на 23 октября он пытался ликвидировать большевистский Военно-Революционный Комитет Петрограда, распространявший телефонограммы о неподчинении приказам штаба военного округа. 24 октября 1917 г. он потребовал от Предпарламента поддержать правительство в его стремлении подавить начавшийся большевистский мятеж. Половинчатая резолюция Предпарламента не предоставила ему необходимых полномочий. 25 октября 1917 г. он выехал на фронт, чтобы получить необходимые для подавления войска, но на Северном фронте таковых не нашлось, кроме незначительных сил Краснова. Утром 26 октября 1917 г. начался поход Краснова-Керенского на Петроград. После ряда напряженных боев, 31 октября 1917 г. было заключено перемирие с большевиками. Керенский скрылся. В 20-х числах ноября 1917 г. он прибыл в Новочеркасск к Каледину, но не был им принят. Конец 1917 г. провел в скитаниях по отдаленным селениям под Петроградом и Новгородом. В «Деле Народа» от 5 декабря 1917 г. призвал русский народ восстать против тирании Ленина -Троцкого. В начале января 1918 г. его тайно привезли в Петроград, где он хотел выступить на Учредительном Собрании, но эсеровское руководство сочло это нецелесообразным. Он перебрался в Финляндию, в конце января 1918 г. вернулся в Петроград, в начале мая того же года – в Москву, где установил контакт с «Союзом возрождения России». Когда началось выступление Чехословацкого корпуса, он намеревался примкнуть к нему, но руководство ПСР не разрешило ему этого. По предложению «Союза возрождения России» пробрался в июне 1918 г. заграницу для переговоров об организации военной интервенции в Советскую Россию. Жил в эмиграции во Франции, с 1940 г. – в США. Постоянно выступал против сталинской диктатуры, но с началом Великой Отечественной войны заявил о поддержке СССР в его борьбе против нацизма. Один из организаторов «Лиги борьбы за народную свободу». С 1956 г. активно сотрудничал с Гуверовским институтом войны, революции и мира при Стэнфордском университете, был профессором. Совместно с Р. Браудером в 1961 г. опубликовал 3 тома документов «Российское Временное правительство». До конца своей жизни Керенский верил в «возрождение свободы» на родине и крушение коммунизма в России. Его попытка в 1968 г. получить разрешение на приезд в СССР не увенчалась успехом. Автор мемуаров, в том числе – «Россия на историческом повороте», изданных в 1993 г. в Москве. Автор исторических исследований, составитель и редактор документальных публикаций по истории русской революции. Похоронен в Англии, где жили его сыновья.

Керенский Александр Фёдорович (22 апреля 1881, Симбирск, – 11 июня 1970, Нью-Йорк). Из семьи директора мужской гимназии и средней школы для девочек г. Симбирска, сына приходского священника. В детстве «был глубоко религиозен... Религия... навсегда осталась составной частью... жизни», ранние религиозные впечатления, образ Христа стали «источником... юношеской веры, которая впоследствии воплотилась... в идею самопожертвования во имя народа. На этой вере зиждился революционный пафос...» [Керенский А.Ф., Россия на историческом повороте, «Вопросы истории» (далее – «ВИ»), 1990, № 6, с. 119]. С 1899 по 1904 г. обучался вначале на историко-филологическом факультете, а год спустя на юридическом факультете Петербургского университета. Позднее Керенский вспоминал: «Почти все мы сочувствовали движению народников или, скорее, социалистам-революционерам, но насколько я помню, марксистов среди нас не было... Для большинства из нас, россиян, ставка только на промышленный пролетариат и полное игнорирование крестьянства была совершенно абсурдной... марксизм отталкивал меня своим органически присущим ему материализмом и подходом к социализму как к учению лишь одного класса – пролетариата. Согласно марксизму, классовая принадлежность полностью поглощала сущность человека. Но без человека, без личности, индивидуальной и неповторимой, без идеи о необходимости освобождения человека как этической и философской цели исторического процесса – что же тогда оставалось от великой русской идеи?» (там же, с. 128-29).

По окончании университета вступил в Петербургскую коллегию адвокатов, присяжный поверенный. Во время Революции 1905-1907 гг. вошёл в созданный коллегией комитет по оказанию помощи жертвам «Кровавого воскресенья», работал юрисконсультом среди рабочих. Сотрудничал в бюллетене «Буревестник», с декабря 1905 г. преобразованном в печатный орган эсеров; 21 декабря арестован по подозрению в принадлежности к боевым дружинам эсеров. В тюрьме «понял, что в России никогда не будет подлинной демократии до тех пор, пока её народ не сделает сознательного шага к единению во имя достижения общей цели. Я твёрдо решил, что после освобождения из тюрьмы отдам все силы делу сплочения всех демократических партий в России» («ВИ», 1990, № 7, с. 152). В апреле 1906 г. Керенский был освобождён; в октябре участвовал в политическом процессе в Ревеле по делу крестьян, разграбивших поместье местного барона. После успешно завершившегося процесса приобрёл широкую известность, вступил в Петербургское объединение политических адвокатов, был защитником во многих политических процессах, в том числе в процессе большевистской фракции 4-й Государственной Думы в феврале 1915 г. В 1912 г. избран депутатом 4-й Государственной Думы (от Самарской губернии по списку трудовиков, стал лидером их думской фракции). Возглавлял комиссию Государственной Думы по расследованию обстоятельств Ленского расстрела рабочих золотых приисков (4 апреля 1912 г.). Инициатор принятия 23 октября 1913 г. коллегией адвокатов Петербурга резолюции протеста против фабрикации дела М. Бейлиса, за что был приговорён к 8 месяцам тюрьмы. С 1912 г. один из руководителей российского политического масонства: входил в думскую масонскую ложу, в Верховный Совет масонов России, в 1915-1916 гг. его секретарь. По словам Керенского, «все наши усилия имели целью установление в России демократии на основе широких социальных реформ и федерального устройства государства» («ВИ», 1990, № 8, с. 114). В первую мировую войну Керенский выступал с социал-патриотических позиций.

Керенский – один из активных деятелей Февральской революции 1917 г.. 14 февраля на заседании Государственной Думы заявил: «исторической задачей русского народа в настоящий момент является задача уничтожения средневекового режима немедленно, во что бы то ни стало... Как можно законными средствами бороться с теми, кто сам закон превратил в орудие издевательства над народом? ...С нарушителями закона есть только один путь – физического их устранения» («ВИ», 1990, № 10, с. 144). После того как в полночь с 26 на 27 февраля сессия Думы была прервана царским указом, Керенский и другие левые депутаты на Совете старейшин 27 февраля убеждали не подчиняться указу, но Совет старейшин отклонил предложение. В этот же день Керенский вошёл в сформированный Советом старейшин Временный Комитет Государственной Думы (ВКГД), в Военную комиссию Думы (ВК), созданную для руководства операциями против полиции, неоднократно выступал перед восставшими солдатами, вечером избран товарищем председателя исполкома Петроградского Совета рабочих депутатов. 2 марта вошёл как министр юстиции во Временное правительство вопреки решению исполкома Совета (от 1 марта) о неучастии в нём представителей революционной демократии. Керенский «игнорировал Исполнительный комитет и его постановление. Он не пожелал ни руководствоваться им, ни даже добиваться его пересмотра... Он предпочитал действовать личным натиском и спекулировал на неподготовленности, несознательности и стадных инстинктах своей аудитории, наполовину наполненной чисто обывательскими элементами» (Суханов Н.Н., Записки о революции, т. 1, кн. 1-2, М., 1991, с. 165). Вечером 2 марта Керенский обратился за вотумом доверия не к исполкому, а к самому Петроградскому Совету. «Керенский начал говорить упавшим голосом, мистическим полушёпотом. Бледный как снег, взволнованный до полного потрясения, он вырывал из себя короткие, отрывистые фразы, пересыпая их длинными паузами... Бог весть чего тут было больше – действительного исступления или театрального пафоса! Но, во всяком случае, тут были следы «дипломатической» работы: о ней свидетельствовали некоторые очень ловкие ходы в его речи, которые должны были обязательно повлиять на избирателей» (там же). Суть выступления Керенского сводилась к следующему: «Я занял пост министра юстиции для созыва Учредительного Собрания, которое должно будет, выражая волю народа, установить будущий государственный строй. До этого момента будет гарантирована полная свобода пропаганды и агитации по поводу формы будущего государственного устройства России, не исключая и республики... я остался тем, чем был – республиканцем... Я заявлю Временному правительству, что являюсь представителем демократии и что Временное правительство должно считаться с теми мнениями, которые я буду отстаивать в качестве представителя народа...» (Катков Г.М., Февральская революция, пер. с английского, Париж, 1984, с. 384). 3 марта на совещании членов Временного правительства и Временного Комитета Государственной Думы с великим князем Михаилом Александровичем Керенский настаивал на отречении последнего от престола. Опираясь на связанных с ним масонскими узами А.И. Коновалова, Н.В. Некрасова и М.И. Терещенко, Керенский занял доминирующее место во Временном правительстве (см.: Милюков П.Н., Воспоминания., М., 1991, с. 475-78; Набоков В.Д., Временное правительство, в книге: Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г., М., 1991, с. 400-03; Николаевский Б.И., Русские масоны и революция, М., 1990, с. 115: Суханов Н.Н., указанное сочинение, с. 314). «Единственный голос власти в заседаниях принадлежал Керенскому, перед которым председатель (Г.Е. Львов. – Автор) совершенно стушёвывался» (Милюков П.Н., указанное сочинение, с. 479; см. также Набоков В.Д., указанное сочинение, с. 397). Керенский «искренно считал, что Временное правительство обладает верховной властью и что Исполнительный комитет (Совета. – Автор) не вправе вмешиваться в его деятельность» (Набоков В.Д., указанное сочинение, с. 393). Он «с первого же момента совершенно оторвался от демократических организаций и ни разу не появлялся ни в Исполкоме, ни в Совете... вращаясь исключительно в буржуазных сферах и среди своих друзей более чем сомнительного демократизма. Керенский действовал так, как бог ему на душу положит или как его инспирируют окружающие. Он продолжал себя считать товарищем председателя Совета и советским ставленником в министры... Для такого поведения было явно недостаточно общего внутреннего, психологического недемократизма или хотя бы властности натуры: для этого нужны были именно импульсы «бонапартика», игнорирующего общественность. Во всяком случае, такое поведение было из рук вон. Керенский ни о чём не спрашивал Совет, но Совет отвечал за Керенского» (Суханов Н.Н., указанное сочинение, с. 288).

С марта Керенский уделял много внимания встречам с представителями армии, поездкам по фронтам, где пытался наладить контакт офицерства с солдатскими комитетами, восстановить дисциплину. 12 апреля он говорил представителям 7-й армии: «Главной задачей Временного правительства является сейчас содействовать единству нации в решающий момент её жизни... Временное правительство обладает всей полнотой власти. Мы... должны исполнить две задачи: во-первых, укрепить свободу, демократизировать страну и довести её до Учредительного Собрания, которое, как я не сомневаюсь, выскажется за демократическую республику, и, во-вторых, мы не должны позволить прорвать фронт, уничтожить живую силу государства и отнять свободу... мы нуждаемся в контроле и критике Советов солдатских, рабочих, крестьянских и офицерских депутатов, которые представляют народ и русскую демократию...

Временное правительство считает, что 8-часовой рабочий день должен быть нормой работы для всех трудящихся и всего рабочего класса, но задачи обороны требуют напряжения всех сил. Поэтому 8-часовой рабочий день не означает сокращения продуктивности труда, так как рабочие согласились на сверхурочные работы для обеспечения армии всем необходимым для неё... Землю и волю народ должен получить в полном объёме... вопрос о земле, вопрос о новых формах землевладения может решить только Учредительное Собрание ...Наша задача пока – собрать и подготовить весь материал, чтобы народные представители могли спокойно и в полном знании дела высказать своё мнение, а чтобы никто не мог до созыва Учредительного Собрания предрешать вопроса о земле не в пользу народа, Временное правительство издаст закон, приостанавливающий распоряжение частной земельной собственностью в чрезмерных пределах... мы много столетий привыкли ждать, ничего не получая, а теперь хотим всё получить, не ожидая ни одного дня. Превратить азиатскую монархию в самую, быть может, совершенную на свете республику и не допустить ошибок, делавшихся в своё время западной Европой, – эта задача не может быть решена в несколько дней, она требует если не годов, то нескольких месяцев...» («Известия», П., 1917, 14 апреля).

В ходе Апрельского кризиса – демонстраций в знак протеста против ноты министра иностранных дел П.Н. Милюкова правительствам союзных держав о готовности Временного правительства продолжать войну до победы – 24 апреля Керенский заявил, что выйдет из состава кабинета, если Милюков не будет переведён на пост министра просвещения. Одновременно потребовал немедленно ввести в правительство представителей социалистических партий, поставил своё дальнейшее пребывание в составе правительства в зависимость от принятия этого требования (см.: «ВИ», 1990, № 12, с. 152). 5 мая было объявлено о создании 1-го коалиционного правительства, в которое вошли представители меньшевиков и эсеров. Керенский получил в нём пост военного и морского министра. 6 мая издал первый приказ по армии и флоту: «Взяв на себя военную власть государства, объявляю:

1) Отечество в опасности и каждый должен отвратить её по крайнему разумению и силе, не взирая на все тяготы. Никаких просьб об отставке лиц высшего командного состава, возбуждаемых из желания уклониться от ответственности, в эту минуту я поэтому не допущу.

2) Самовольно покинувшие ряды армии и флотских команд (дезертиры) должны вернуться в установленный срок (15 мая).

3) Нарушившие этот приказ будут подвергнуты наказаниям по всей строгости закона» («Революция 1917», т. 2, с. 109-10).

11 мая Керенский издал приказ по армии и флоту о правах военнослужащих, в котором говорилось, что каждый военнослужащий имеет право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профсоюзной организаций, общества или союза, для каждого во внеслужебное время существует свобода слова, все пользуются свободой совести, никто не может быть подвергнут наказанию или взысканию без суда, право назначения на должность и временного устранения от неё принадлежит исключительно начальникам, право же внутреннего самоуправления, наложения наказаний и контроля в точно определенных случаях принадлежит выборным войсковым организациям, комитетам и судам (см. там же, с. 140-41). 19 мая в Киеве Керенский заявил членам исполкома общественных организаций, что Учредительное Собрание может быть созвано не ранее ноября, ибо для предвыборной кампании нельзя отрывать население от сельскохозяйственных работ.

На 1-м Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов (3-24 июня), на котором Керенского выбрали членом Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК), 4 июня Керенский отмечал: «...в отношении Финляндии и Украины мы являемся горячими защитниками их автономии. Мы говорим только одно: «Мы, как Временное Правительство, не обладающее, не желающее иметь самодержавных прав, мы до Учредительного Собрания не считаем себя в праве декретировать независимость той или другой части русской территории»» («1-й съезд Советов», т. 1, с. 79). Обращаясь к большевикам, Керенский говорил: «...вы предлагаете идти путём, которым шла французская революция в 1792... Вы предлагаете путь дальнейшего разрушения. Из этого хаоса... восстанет диктатор, – не я, которого вы стараетесь изобразить диктатором... когда вы бессознательным, безумным союзом с реакцией уничтожите нашу власть, вы откроете двери подлинному диктатору» (там же, с. 80); «И вот наш долг, долг революционной демократии, сказать: не повторяйте ошибок истории, все зовут на путь, который, как когда-то Францию, приведёт Россию к новой реакции, к новым потокам демократической крови» (там же, с. 81). 9 июня на съезде Керенский выступал после В.И. Ленина: «...Нам говорят о необходимости отказа от поддержки союзных капиталистов. Нам говорят, что только таким путём мы придём к торжеству мировой революции... та программа, которая вам предлагалась... будет означать не начало мировой революции, а конец революции в России...» (там же, с. 326). «Ведь и гражданин Ленин говорил вам, что капитализм – явление международное, что то, что происходит сейчас, является не результатом индивидуальной воли отдельных людей, представляющих класс, а результатом экономического и исторического развития... путём физического устранения, путём изъятия одной России из законов и процессов общеисторического развития, – чего же мы достигаем? Мы выводим Россию и русскую демократию из тех исторических условий, в которых находится весь мир. Мы будем пытаться делать бунт не против людей, а бунт против экономических законов развития... Конечно, товарищи, этот путь не приведёт ни к каким другим результатам, кроме нового краха, новой гибели тех начинаний, тех начал, за которые мы боремся... мы ведём борьбу за наши идеалы и цели, поставленные нами, с соблюдением исторической обстановки, в международном масштабе. Мы идём постепенно, организуем демократию под новыми лозунгами» (там же, с. 327). В мае – июне Керенский приложил колоссальные усилия к организации наступления русских армий. Он «проявлял в то время изумительную деятельность, сверхъестественную энергию, величайший энтузиазм. Он, конечно, сделал всё, что было в человеческих силах... Повсюду - в окопах, на судах, на парадах, в заседаниях фронтовых съездов, на общественных собраниях, в театрах, в городских думах, в Советах – в Гельсингфорсе, в Риге, в Двинске, в Каменец-Подольске, Киеве, Одессе, Севастополе – Керенский говорил всё о том же и всё с тем же огромным подъёмом, с неподдельным, искренним пафосом. Он говорил о свободе, о земле, о братстве народов и о близком светлом будущем страны... Агитация Керенского была (почти) сплошным триумфом для него. Всюду его носили на руках, осыпали цветами. Всюду происходили сцены ещё невиданного энтузиазма, от описаний которых веяло легендами героических эпох. К ногам Керенского, зовущего на смерть, сыпались Георгиевские кресты; женщины снимали с себя драгоценности и во имя Керенского несли их на алтарь желанной... победы» (Суханов Н.Н., указанное сочинение, т. 2, кн. 3-4, М., 1991, с. 197-98). Этот аспект государственной деятельности Керенского высоко оценил даже в целом отрицательно его характеризующий А.И. Деникин: «Был несомненно такой краткий, но довольно яркий период в жизни Керенского – военного министра – я его отношу приблизительно к июню – когда не только широкие круги населения, но и русское офицерство подчинилось обаянию его экзальтированной фразы, его истерического пафоса. Русское офицерство, преданное на заклание, тогда всё забыло, всё простило и мучительно ждало от него спасения армии» (Деникин А.И., Очерки русской смуты. Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917, М., 1991, с. 194-95).18 июня началось наступление русских армий. Неудачи на фронте обострили внутриполитическую обстановку. Вследствие острых разногласий по украинскому вопросу министры-кадеты 2 июля подали в отставку. 3-4 июля в столице состоялись антиправительственные вооружённые демонстрации, возглавленные большевиками. 7 июля ушёл в отставку глава Временного правительства князь Г.Е. Львов. 8 июля министром-председателем стал Керенский, с сохранением поста военного и морского министра. В приказе по армии и флоту № 28 от 8 июля Керенский отмечал: «Приказываю восстановить в войсках дисциплину, проявляя революционную власть в полной мере, не останавливаясь при спасении армии перед применением вооруженной силы; разложение армии недопустимо. Необходимо теперь же изъять из войсковых частей все преступные элементы, ведущие путём печати и агитации проповедь неповиновения власти и неисполнения боевых приказов. Согласно постановлению Временного правительства от 6 июля, всех виновных в призыве... к неисполнению действующих... законов... предавать суду и наказывать, как за государственную измену...» («Известия», П., 1917, 11 июля). 12 июля на фронте введена смертная казнь и учреждены «военно-революционные» суды.

13 июля на Объединённом заседании ВЦИК и Исполкома Всероссийского Совета КД Керенский заявил: «От имени Временного правительства я даю торжественное обещание, что всякая попытка восстановить в России монархический образ правления будет подавлена самым решительным, беспощадным образом» («Революция 1917», т. 3, с. 178). К 24 июля после напряжённых переговоров с кадетами, в ходе которых 21 июля Керенский подавал в отставку, было сформировано 2-е коалиционное правительство. При формировании кабинета Керенский «заявил, что будет подбирать членов кабинета индивидуально, и они не будут считаться официально делегированными и ответственными перед своими партиями, как это было при первой коалиции» (Сверчков Д.Ф., Керенский, 2 изд., Л., 1927, с. 45). «Новый глава государства, член ЦИК, советский ставленник Керенский, не хочет знать никакого Совета. Он стал главой государства не в качестве представителя организованной демократии, а сам по себе, воображая себя надклассовым существом, призванным и способным спасти Россию. И свои формальные, вновь приобретённые права... использует прежде всего на то, чтобы... вернуть к власти буржуазию... создать новую коалицию против революции» (Суханов Н.Н., указанное сочинение, т. 2, с. 361). 1 августа Керенский обменивается телеграммами с королём Британской империи Георгом о ведении войны до победного конца. 3 августа генерал Л.Г. Корнилов (назначен Главковерхом 19 июля; тогда же на пост управляющего военным министерством назначен Б.В. Савинков) представил Керенскому доклад, в котором ввиду нарастающего хозяйственного паралича, ставящего под угрозу снабжение армии, предлагались милитаризация фабрик, заводов, железных дорог и введение смертной казни в тылу. Керенский признал, что в докладе Корнилова был изложен «целый ряд мер, в огромном большинстве вполне приемлемых», но «оглашение» которых в такой редакции могло спровоцировать революционное выступление («Революция 1917», т. 3, с. 247). Под угрозой германского наступления в начале августа в Ставке было решено создать особый Петроградский фронт для защиты столицы. 6 августа Корнилов направил Керенскому телеграмму, в которой просил подчинить Ставке Петроградский военный округ (он должен был войти в формирующийся Петроградский фронт). Началась переброска надёжных воинских частей, способных, по мысли Корнилова, также подавить возможные беспорядки в Петрограде. Выступая 12 августа на открытии московского Государственного совещания, Керенский отверг правый и левый экстремизм: «Пусть знают все, кто раз уже пытался поднять вооруженную руку на власть народную, ...попытка будет прекращена железом и кровью. Пусть ещё больше остерегаются те посягатели, которые думают, что настало время, опираясь на штыки, низвергнуть революционную власть» («Революция 1917», т. 4, с. 46). При закрытии Государственного совещания 15 августа Керенский говорил: «...задача всякого Временного Правительства, всякого вообще правительства в настоящее время в государстве русском, заключается в том, чтобы добросовестно, во имя единого, во имя целого государства всё, что только мыслимо, примирить, всё, что только мыслимо, согласить...» («Государственное Совещание», с. 301). «То, что он говорил, не было спокойной и веской речью государственного человека, а сплошным истерическим воплем психопата, обуянного манией величия. Чувствовалось напряжённое, доведённое до последней степени желание произвести впечатление, импонировать. Во второй – заключительной – речи он, по-видимому, совершенно потерял самообладание и наговорил такой чепухи, которую пришлось тщательно вытравлять из стенограммы» (Набоков В.Д., указанное сочинение, с. 393). «Керенский – вагон, сошедший с рельс. Вихляет, качается, болезненно, и без красоты малейшей. Он близок к концу... я помню, как он в первые дни свободы «клялся» перед Советами быть всегда с «демократией», как он одним взмахом пера «навсегда» уничтожил смертную казнь... Его стали носить на руках. И теперь у него, вероятно, двойной ужас... ведь если соединиться с Корниловым и Савинковым... опять «смертная казнь», – «измена моей весне». Я клялся быть с демократией, «умереть без неё» – и должен действовать без неё, даже как бы против неё. В этом ужасе есть внутренний трагизм...» (Гиппиус З.Н., Живые лица. Стихи. Дневники, кн. 1, Тбилиси, 1991, дневниковая запись от 14 августа, с. 344-45).

17 августа Керенский сообщил Савинкову, что принципиально согласен с «Запиской» Корнилова, доработанной Савинковым и верховным комиссаром правительства в Ставке М.М. Филоненко, и дал поручение разработать соответствующий законопроект. 19 августа Корнилов направил Керенскому и Савинкову телеграмму, в которой вновь настаивал на передаче Петроградского округа Ставке и сформировании Петроградской особой армии. По воспоминаниям Савинкова, в тот же день Керенский приказал ему выехать в Ставку, чтобы ликвидировать подозреваемые в заговоре офицерские организации, «убедить генерала Корнилова в необходимости, при подчинении Петроградского ВО в целях стратегических Главковерху, выделить из этого округа Петроград с ближайшими окрестностями, испросить у генерала Корнилова конный корпус для реального осуществления военного положения в Петрограде и для защиты Временного правительства от каких бы то ни было посягательств, в частности от посягательства большевиков, выступление которых имело место 3-5 июля и, по данным иностранной контрразведки, готовилось снова в связи с германским десантом и восстанием в Финляндии...» («Революция 1917», т. 4, с. 85). 23 августа на совещании в Ставке по этим вопросам была достигнута договорённость. Однако в ходе миссии В.Н. Львова, сыгравшей роль политической провокации, между Керенским и Корниловым произошёл разрыв (см.: Иоффе Г.З., «Белое дело». Генерал Корнилов, М., 1989, с. 112-23; Катков Г.М., Дело Корнилова, Париж, 1987. с. 95-120; «ВИ», 1991, № 2/3, с. 144-51; № 4/5, с. 135-43). Вечером 26 августа на заседании Временного правительства Керенский квалифицировал действия Корнилова как мятеж и потребовал чрезвычайных полномочий, которые ему были предоставлены. Министры подали в отставку. Начался правительственный кризис. Утром 27 августа Керенский направил в Ставку телеграмму об отстранении Корнилова от должности. Тот не подчинился и был объявлен Керенским изменником родины. К 30 августа движение корниловских войск на Петроград было остановлено, Корнилов арестован, главковерхом назначен Керенский.

Керенский пытался вести прежнюю «надпартийную» линию, направленную на консолидацию сил демократического центра, ядро которого составляла правительственная коалиция умеренных социалистов и кадетов. 1 сентября Временное правительство временно передало власть «Совету пяти», или «Директории», во главе с Керенским. В тот же день Временное правительство провозгласило Российскую Республику. Позднее, определяя вклад возглавляемого им Временного правительства в социально-экономические и политические преобразования России, Керенский писал: «Была установлена независимость судов и судей. Были ликвидированы все «специальные» суды и все «политические» дела или дела, связанные с государственной безопасностью, отныне стали подлежать рассмотрению в суде присяжных, как и все обычные уголовные дела. Были отменены все религиозные, этнические и сословные ограничения, провозглашена полная свобода совести. Восстановлена независимость православной церкви... Всем другим церквам, сектам и религиям была предоставлена полная свобода обращать людей в свою веру. Женщинам были предоставлены равные с мужчинами политические и гражданские права. ...был разработан закон о выборах в Учредительное Собрание, в основу которого были положены всеобщее избирательное право и пропорциональное представительство. На тех же избирательных принципах было основано городское и сельское самоуправление. Закон о кооперативах предусматривал включение кооперативного движения в экономическую систему страны... через три недели после падения монархии... правительство опубликовало декрет об аграрной реформе... 20 мая Главный земельный комитет опубликовал директиву об общих принципах, положенных в основу будущей реформы... основным принципом... должна была стать передача всей обрабатываемой земли тем, кто её обрабатывает? Ожидалось, что к осени земельные комитеты завершат подготовительную работу и правительство внесёт законопроект о земельной реформе на утверждение Учредительного Собрания. А весной 1918 года земля законным путём будет передана крестьянам... Трудовое законодательство Временного правительства [ввело – Автор] ...на всех государственных оборонных предприятиях 8-часовой рабочий день... этот распорядок стал нормой и на промышленных предприятиях всего частного сектора? Были созданы арбитражные суды, а рабочие комитеты и профсоюзы получили практически полную автономию... Временное правительство признало, что свободная демократическая Россия не может оставаться централизованным государством... оно провозгласило независимость Польши и восстановило полную автономию Финляндии... автономия была предоставлена также Украине», к участию в работе новой администрации на Кавказе, в Туркестане и в Балтийских губерниях были привлечены представители различных национальностей всей империи. В начале июля была создана комиссия для выработки необходимых законов в целях преобразования России на основах федерализма» («ВИ», 1990, № 12, с. 135-37). 4 сентября Керенский издал указ о роспуске военно-революционных комитетов (ВРК), образовавшихся в дни корниловского выступления. Керенский стремился заручиться поддержкой Всероссийского Демократического совещания (14-22 сентября), созванного по инициативе ВЦИК и Исполкома Всероссийского Совета КД и которое его организаторы пытались противопоставить авторитету большевизирующихся Советов. Однако большинство делегатов совещания высказалось против коалиции с кадетами, которую отстаивал Керенский. Демократическое совещание решило, что до созыва Учредительного Собрания Временное правительство должно нести ответственность перед образованным 20 сентября Всероссийским Демократическим Советом (Предпарламентом). Керенский с этим не согласился. На совещании 22 сентября Временного правительства, представителей Демократического совещания, московских общественных деятелей и некоторых членов центрального комитета (ЦК) кадетов по вопросам организации власти Керенский заявил: «Основными началами, обязательными для нашей работы, являются охранение идеи единства источника власти, исходящей от революции 27 февраля, национальной, единой и суверенной... Временное правительство должно руководствоваться только программой, выработанной в своей среде, комбинируя интересы всех элементов, стремящихся поддержать республиканскую власть» («Известия», П., 1917, 23 сентября): ««Предпарламент» не может иметь функций правильного организованного парламента и Временное правительство не может быть ответственно перед ним...» (там же), Керенский добился одобрения своей позиции: 25 сентября сформировано 3-е коалиционное правительство; Керенский стал в нём министром-председателем и Главковерхом. 7 октября при открытии Предпарламента Керенский говорил: «Временное Российской Республики Правительство... волею революции, обладая всей полнотой власти, обязано присягою своей эту власть передать полномочному органу России – Учредительному Собранию. Временное правительство полагает, что никакой дальнейшей отсрочки в его созыве быть не может... Задач, на которых должно быть сосредоточено всё внимание, – три: оборона страны, воссоздание боеспособности армии... Нужно создать в России элементарный правопорядок, восстановить право каждого на личную неприкосновенность и обезопасить жизнь каждого гражданина. Нужно восстановить производительность промышленной жизни...» («Известия», П., 1917, 8 октября). По аграрному вопросу Керенский ограничился указанием на то, что он подлежит окончательному разрешению Учредительным Собранием.

13 октября во Временном правительстве Керенский развивал точку зрения, что Временное правительство, которое обвиняют в бессилии власти, должно управлять страной до Учредительного Собрания, без физического принуждения, могущего совершенно подорвать его авторитет в глазах сознательных масс, но оно всеми мерами подавит беспорядки, угрожающие гражданской войной; для борьбы же с анархией, порождаемой экономической разрухой, необходимы хотя и весьма быстрые, но законодательные меры, проводимые с санкции Предпарламента (см.: «Революция 1917», т. 5, с. 80). В тот же день в Предпарламенте говорил об ожидавшемся выступлении большевиков: «...Временное правительство в курсе всех предположений и полагает, что никаких оснований для паники не должно быть: всякая попытка, если бы она была, противопоставить воле большинства и Временного правительства насилие меньшинства встретит достаточное противодействие» (там же, с. 82). 17 октября на совещании Временного правительства по сообщению Керенского и других выяснилось, что большевики безусловно готовят выступление против Временного правительства и Предпарламента, но подавляющее большинство Петроградского гарнизона относится к выступлению отрицательно; поэтому была уверенность в том, что попытку вызвать беспорядки удастся ликвидировать в самом начале. Нужные меры уже приняты: имеется вполне достаточная военная сила для охраны порядка (см. там же, с. 111-12). «До самого конца он совершенно не отдавал себе отчёта в положении. За четыре-пять дней до октябрьского большевистского восстания, в одно из наших свиданий в Зимнем дворце, я его прямо спросил, как он относится к возможности большевистского выступления, о котором тогда все говорили. «Я был бы готов отслужить молебен, чтобы такое выступление произошло», - ответил он мне. «А уверены ли вы, что сможете с ним справиться?» - «У меня больше сил, чем нужно. Они будут раздавлены окончательно»» (Набоков В.Д, указанное сочинение, с. 393).

В ночь с 22 на 23 октября, узнав от заместителя министра-председателя А.И. Коновалова о рассылке Петроградским ВРК в части гарнизона телефонограммы о неподчинении приказам штаба военного округа, если они не санкционированы ВРК, Керенский вызвал в Зимний дворец министров П.Н. Малянтовича, A.M Никитина, С.Н. Прокоповича. На совещании Керенский предлагал принять меры к окончательной ликвидации ВРК, но ввиду донесения главкома Петроградского ВО Г.П. Полковникова о переговорах с ВРК об увеличении числа представителей при штабе Керенский отдал по телефону распоряжение начальнику штаба округа Я.Г. Багратуни предъявить Совету ультимативное требование об отмене телефонограммы; в противном случае военные власти примут меры для восстановления законного порядка. 24 октября в Предпарламенте Керенский заявил: «...я должен установить перед Временным Советом Российской Республики полное, явное и определенное состояние известной части населения Петербурга, как состояние восстания... В действительности это есть попытка поднять чернь против существующего порядка и сорвать Учредительное Собрание и раскрыть фронт перед сплочёнными полками железного кулака Вильгельма...». Керенский заявил о намерении правительства решительными мерами ликвидировать восстание. «Я... требую, – закончил Керенский, – чтобы сегодня же в этом дневном заседании Временное правительство получило от вас ответ, может ли оно исполнить свой долг с уверенностью в поддержке этого высокого собрания» («Известия», П., 1917, 25 октября). Половинчатая резолюция Предпарламента не предоставила Керенскому требуемых полномочий. Вечером 24 октября Керенский заявил делегации социалистических групп Предпарламента о намерении правительства выйти в отставку, так как, по его мнению, формулировка резолюции содержала недоверие правительству. 25 октября Керенский и Коновалов после ночного заседания Временного правительства приняли участие в военном совещании в штабе округа; в седьмом часу вернулись в Зимний дворец. По получении сведений об успехах ВРК они вновь направились в штаб округа, где уже начиналась паника. Затем Керенский выехал из Петрограда на автомобиле встречать вызванные им с фронта войска. В Гатчине он не нашёл воинских эшелонов и едва не был арестован. Вечером Керенский прибыл в Псков. Главком Северным фронтом генерал В.А. Черемисов заявил, что приказ Керенского о посылке войск на Петроград им отменён, так как у него нет войск, которые он мог бы снять с фронта, и что он не может ручаться за личную безопасность Керенского в Пскове. После совещания с прибывшим в Псков генералом П.Н. Красновым и заверения последнего, что казаки совместно с пехотой пойдут на выручку Временному правительству, Керенский решил вместе с Красновым ехать в г. Остров, чтобы оттуда двинуться на Петроград. В Пскове Керенский написал приказ № 814: «Наступившая смута, вызванная безумием большевиков, ставит государство наше на край гибели... Впредь до объявления нового состава Временного правительства, если таковое последует, каждый должен оставаться на своём посту и исполнять свой долг перед истерзанной родиной... как и я сохраню свой пост Главковерха до изъявления воли Временного правительства» («Революция 1917», т. 5, с. 280). Утром 26 октября Керенский отдал приказ о движении 3-го конного корпуса Краснова на Петроград. Поход Керенского – Краснова успеха не имел. После ряда напряжённых боёв 31 октября было заключено перемирие с советскими войсками. Керенский скрылся. В 20-х числах ноября он явился в Новочеркасске к генералу А.М. Каледину, «но не был им принят» (см.: Деникин А.И., указанное сочинение, с. 379). Конец 1917 г. провёл в скитаниях по отдалённым селениям под Петроградом и Новгородом. В «Деле Народа» 5 декабря опубликовано письмо-статья Керенского от 21 ноября, призывающая народ опомниться и восстать против «шайки безумцев, проходимцев и предателей»; статья заканчивалась словами: «Восемь месяцев, по воле революции и демократии, я охранял свободу народа и будущее счастье трудящихся масс. Я вместе с лучшими привёл вас к дверям Учредительного Собрания. Только теперь, когда царствуют насилие и ужас ленинского произвола – его, с Троцким, диктатура, – и слепым стало ясно, что в то время, когда я был у власти, была действительная свобода и действительно правила демократия» («Революция 1917», т. 6, с. 101).

В начале января 1918 г. Керенского тайно перевезли в Петроград. Он хотел выступить на Учредительном Собрании, но в эсеровском руководстве это, очевидно, сочли нецелесообразным. Керенский перебрался в Финляндию, в конце января вернулся в Петроград, в начале мая – в Москву, где установил контакт с «Союзом возрождения России». Когда началось выступление Чехословацкого корпуса, Керенский намерен был примкнуть к движению, но руководство партии социалистов-революционеров (ПСР, эсеры) не разрешило ему этого. «Союз возрождения» предложил ему пробраться за границу для переговоров об организации военной интервенции в Советскую Россию. В июне 1918 г. Керенский выехал за рубеж. Жил во Франции, с 1940 г. в США. Один из организаторов «Лиги борьбы за народную свободу». Автор мемуаров, исторических исследований, составитель и редактор документальных публикаций по истории русской революции.

1. Речи, П., 1917; Дело Корнилова, М., 1918;
2. Гатчина, М., 1922 (частично переизд. в ж. "Слово", 1990, № 11); Издалека. Сб. ст. (1920-1921), Париж, 1922;
3. Россия на историческом повороте, "Вопросы истории", 1990, № 6-12, 1991, № 1-10.