Басманов Пётр Фёдорович – боярин и воевода, старший из 2 сыновей Ф. А. Басманова от брака с С. Г. Желябужской. После казни отца и деда его мать вторично вышла замуж (за боярина кн. В. Ю. Голицына), и Басманов получил вместе с младшим братом Иваном хорошее воспитание в княжеской семье. В декабре-январе 1590 г. упомянут в свите царя рындой «у другова копья» во время похода к Нарве. В том же году получил чин стольника. В апреле 1599 г. привёл передовой полк в Новосиль в связи с нападением хана Казы-Гирея Боры на южную границу, после чего в том же году руководил постройкой крепости Валуйки. С 1601 г. – окольничий, приближённый царя Бориса Годунова, он в основном служил в Москве, при особе царя, участвуя во многих дворцовых церемониях. В 1603 г. отправлен 1-м воеводой в Ивангород. Тогда же с ним местничался 2-й воевода князь Г. П. Ромодановский, но спор проиграл, «и государь… Борис Федорович… указал князю Григорью Рамодановскому и вперед менши быть окольничева Петра Федоровича Басманова». 

В 1604 г. успешно выдержал в Новгороде-Северском 3-недельную осаду войска Лжедмитрия I и с подходом подкрепления удачной вылазкой заставил отступить неприятеля от города. За это был пожалован в бояре, получил богатое поместье, золотое блюдо с червонцами, много серебра и 2 тысячи рублей деньгами. Царь Борис возлагал большие надежды на этого талантливого и честолюбивого воеводу. Однако после смерти Годунова (апрель 1605 г.) всесильный боярин С. Н. Годунов распорядился назначить своего зятя кн. А. А. Телятевского-Хрипуна выше Басманова, что вызвало решительный протест со стороны последнего и подтолкнуло его к измене Годуновым, когда он отправился возглавить войско, осаждавшее занятые Г. Отрепьевым Кромы. 7 мая 1605 г. Басманов внезапно перешёл на сторону самозванца и был включён в состав его правительства. Своей изменой присяге, данной новому царю Фёдору Годунову, Басманов открыл Лжедмитрию путь на Москву. Немаловажную роль в измене Басманова сыграло его близкое родство с инициаторами заговора под Кромами – князьями В. В. и И. В. Голицыными. В 1606 г. Басманов во время восстания москвичей был убит вместе с Лжедмитрием, до последней минуты защищая своего нового господина. С саблей в руках он встал в дверях его спальни, загородив вход к Лжедмитрию, рассёк голову первому кинувшемуся на него безоружному дворянину, но тут же его зарезал ножом дворянин М. Г. Татищев. Обнажённые трупы Б. и самозванца были выставлены на Лобном месте, и лишь через несколько дней его сводный брат – князь И. В. Голицын – смог похоронить Басманова у церкви Николы Мокрого. Потомства не оставил. С ним пресёкся род Басмановых.

Петр Федорович Басманов, сын Ф. А. Басманова, остался по смерти отца малолетним. Мать его вышла в другой раз замуж за боярина князя Василия Юрьевича Голицына, умершего в 1585 г. В доме последнего Петр Федорович получил хорошее воспитание, оказавшее благотворное влияние на развитие его богатых природных способностей. Освобожденный вместе с братом, царем Федором Иоанновичем, от родовой опалы, он был пожалован в стольники, и с этих пор начинается возвышение и слава Петра Федоровича, унаследовавшего, по словам Карамзина , «дух царствований отца и деда, с совестью уклонною, не строгою, готовою на добро и зло для первенства между людьми». Борис Годунов, видевший в нем одни только достоинства, в 1599 г. отправил его в звании воеводы для постройки крепости на реке Валуйки, где теперь уездный город того же имени, в 1601 г. пожаловал окольничим и в 1604 г. послал вместе с князем Трубецким с войском против первого Самозванца, главным образом, для защиты Чернигова. Но так как еще на пути они услышали о взятии этого города Самозванцем, то решили запереться в Новгороде-Северском, к которому вскоре подступили и войска Лжедмитрия. Тогда-то в минуту опасности Басманов явился во всем блеске своих достоинств и взял верх над Трубецким. Он принял начальство в городе и своим мужеством, верностью и благоразумием с успехом боролся против измены и страха горожан; отразил приступ Лжедмитрия, отверг все его льстивые предложения и выиграл время для появления ополчения под стенами города Борисова. С прибытием подкрепления, он удачной вылазкой (21 декабря 1604 г.) окончательно заставил Самозванца снять осаду. За такой необыкновенный подвиг П. Ф. Басманов был награжден царем Борисом и редкой наградой. Вызванный в Москву, он был встречен знатнейшими боярами и для торжественного въезда его Борис выслал собственные сани. Из рук царских он получил золотое блюдо с червонцами, множество серебряных сосудов, богатое поместье, сан думного боярина и деньгами 2 тысячи рублей (около 10 миллионов нынешних рублей). Такие милости, оказанные Борисом, заставили всех бояр, стоявших у кормила правления, смотреть на Басманова, как на лучшего и надежнейшего защитника отечества, и они не поколебались вручить ему, по смерти Бориса, главное начальство над войсками. Но достигнув такого величия, Басманов в своих честолюбивых стремлениях пошел еще дальше. Он захотел стать первым в ряду бояр и единственным царским советником. Отправляемый преемником Бориса Годунова, его сыном Федором, и напутствуемый словами: «служи нам, как служил и отцу моему», Басманов клянется в верности и 17 апреля приводит к присяге Федору Борисовичу вверенное ему войско, а 7 мая переходит в лагерь Лжедмитрия, а за ним и его войско. Своим переходом он открывал Самозванцу давно желанный путь в Москву и уже одним этим приобретал право на значительную награду. И действительно, во все время царствования Лжедмитрия Басманов играл выдающуюся роль, был его единственным верным клевретом и защитником до последней минуты. К счастью, Лжедмитрий и Басманов торжествовали недолго. Наступило достопамятное утро 17 мая 1606 года, загремел набат в Москве, народ ворвался в Кремль. Басманов, ночевавший во дворце Самозванца, разбуженный поднявшимся шумом, решился защищать Лжедмитрия до последней возможности. С мечом в руках он остановился в дверях, заграждая вход во внутренние покои, где находился Самозванец, рассек голову одному ворвавшемуся безоружному дворянину, и сам тут же упал под ударами ножа дворянина Татищева. Обнаженные останки его вместе с трупом Лжедмитрия были выставлены на лобном месте, и только через несколько дней сводный брат его Голицын получил позволение похоронить тело у церкви Николы Мокрого.