Холоп слишком заполонил повседневный быт всего а господствующего класса, чтобы без него можно было обойтись даже в запретных для него по закону житейских положениях. В вопросе о свидетельских показаниях, мы уже видели, было сделано исключение в пользу боярского тиуна. Но присказка этой (66-й) статьи «Пространной Правды» - «а послушьства на холопа не складають, но оже не будет свободнаго, то по нужи сложити на боярьска тивуна, а на инех не складывати» (сама по себе свидетельствующая этим запрещением о распространенности запрещаемого), - на деле оказывалась плохим барьером.

Вот, например, ряд житейских казусов. Двое свободных разодрались до того, что у потерпевшего оказалась выдранной борода, или был выбит зуб, или весь рот в крови. Или бобр украден из силка, или стерты именные знаки на бортном дереве в лесу, или уничтожена межа «бортная» в лесу и «ролейная» в поле, перегорожена тыном межа «дворная», срублены дуб, служивший пограничным знаком, или бортное дерево, или выдраны из его дупла дикие пчелы с медом, украдена ладья, испорчен в лесу «перевес» (снасть охотничья), украдены дикие птицы из него или домашние птицы со двора, увезены запасенные в поле или в лесу сено или дрова, зажжено гумно или со зла («пакощами») зарезана скотина – все тяжбы по таким делам ведутся при участии «свободных» послухов. Но это требование, очевидно, часто не выполнимо, потому что законодателю тут же (ст. 85 «Пространной Правды») приходится допустить, что (единственными) свидетелями происшествия могли тут быть холопы, и условно принять их показания. Для этого истец при задерживании ответчика должен только произнести хитрую формулу: «Задерживаю тебя по показанию этого холопа, но задерживаю тебя я, а не холоп». Если в дальнейшем испытание железом подтвердит холопье показание, то процесс считается выигранным в пользу истца; если нет – то истец платит ответчику специальный штраф «за муку», «зане [потому что] по холопьи речи ял и» (задержал его по показанию холопа). Казусы эти – все, как видим, главным образом из сельской жизни, и без свидетеля-холопа, оказывается, в них не обойтись. Законодателю приходилось выкручиваться, чтобы, уступая жизненному факту по существу, сохранить хоть какую-нибудь форму.

Холоп слишком вездесущая фигура, чтобы можно было обойтись без него и в делах далеко не таких повседневных и даже на высотах церковной иерархии. В первый же год княжения Изяслава Ярославича в Киеве и Новгороде «клевета бысть на епископа [новгородского] Луку от своего холопа Дудикы; и изыде [епископ] из Новагорода, и иде Кыеву, и осуди митрополит Ефрем, и пребысть тамо 3 лета». И только когда клевета разъяснилась, Лука «прия свой стол в Новгороде и свою область; Дудице же холопу оскомины урезаша ему носа и обо руце, и бежа в Немцы».

От Корсуня до Калки. 
Составление, комментарии, сопроводительный текст О. М. Рапова. 
– М.: Молодая гвардия, 1990 г. – 558 с. 
– (История Отечества в романах, повестях, документах. Век X-XIII). С. 293-294.

Вопросы и задания: «Холоп» и бытовые ситуации в древнерусских источниках?